Прикладная биохимия и микробиология, 2019, T. 55, № 2, стр. 166-171
Физико-химические и регуляторные свойства лактатдегидрогеназы из листьев гороха (Pisum sativum L.) в условиях дефицита кислорода
А. Т. Епринцев 1, *, Н. Р. Комарова 1, М. И. Фалалеева 1
1 Воронежский государственный университет
394006 Воронеж, Россия
* E-mail: bc366@bio.vsu.ru
Поступила в редакцию 14.05.2018
После доработки 11.09.2018
Принята к публикации 25.09.2018
Аннотация
При культивировании в условиях затопления в листьях гороха (Pisum sativum L.) индуцировалась активность лактатдегидрогеназы. Фермент был очищен до электрофоретически гомогенного состояния многостадийной очисткой, включающей фракционирование сульфатом аммония, ионобменную хроматографию на ДЭАЭ-целлюлозе и гель-хроматографию на Сефадексе G-200. Степень его очистки составила 101 раз, выход – 26.8%, а удельная активность 41.9 Е/мг белка. Изучены физико-химические свойства фермента. Определена молекулярная масса нативной молекулы лактатдегидрогеназы, равная 148 кДа, и показано, что она состоит из четырех одинаковых субъединиц, молекулярная масса которых, определенная методом электрофореза в ПААГ в присутствии ДДС-Na, равнялась 37 кДа. Изучены кинетические и регуляторные свойства фермента, включающие значения констант Михаэлиса и константы его ингибирования субстратом, а также влияние концентрации ионов водорода и температуры на его прямую и обратную реакцию.
Лактатдегидрогеназа (ЛДГ), катализирующая обратимое превращение пирувата в лактат, обеспечивая восстановление пировиноградной кислоты в гипоксических условиях, широко распространена в природе. При недостатке кислорода ее роль в растениях чрезвычайно важна при осуществлении метаболических приспособлений, связанных с изменениями путей клеточного дыхания. Для функционирования этого процесса необходима постоянная регенерация НАД+, катализируемая ЛДГ [1]. Фермент достаточно хорошо изучен у бактерий и животных. Ранее было установлено, что растительная ЛДГ участвует в краткосрочном (4 ч) ответе на гипоксический стресс [2]. В дополнение к предлагаемой ее роли в краткосрочном ответе на дефицит кислорода было показано участие в адаптивной реакции на действие гипоксии на растение в течение длительного (>8 ч) периода. Так, у растений ячменя, пшеницы, кукурузы и ржи уровень активности ЛДГ остается повышенным, по меньшей мере, в течение 6 сут [3, 4].
При электрофорезе фермента, экстрагированного из других растений, было обнаружено несколько компонентов, обладающих активностью ЛДГ, что интерпретировалось как присутствие изоэнзимов, которые представляли собой тетрамеры, образованные двумя различными пептидными последовательностями [5]. В работе [6] показано неравномерное присутствие двух субъединиц в гипоксических корнях и проростках риса.
В настоящее время отсутствуют достаточное количество данных о физико-химических свойствах, кинетике и регуляции активности ЛДГ в растительных тканях. Для их изучения необходимо получить электрофоретически гомогенный фермент, поскольку ферментативная утилизация лактата, в некоторых растительных организмах осуществляется совместно со вспомогательным ферментом гликолатоксидазой [1].
Цель работы – выделение и очистка до электрофоретически гомогенного состояния ЛДГ из листьев гороха, выращенного в условиях кислородного дефицита, и изучение ее физико-химических и регуляторных свойств.
МЕТОДИКА
Растительный материал. В качестве объекта исследований использовали 9-суточные проростки гороха (Pisum sativum L., сорт Амброзия), выращенные гидропонным методом при 25°С. Эти проростки был погружены в воду на 2–3 см выше корневой шейки для имитации условий дефицита кислорода. Через 48 ч растения были использованы для исследований [7].
Фермент экстрагировали из гомогенизированных листьев растений. Экстракт подвергали гель-фильтрации на колонке (1.5 × 20 см) с сефадексом G-25 (“Pharmacia”, Швеция), а затем ионообменной хроматографии на колонке (1.5 × 15 см) с ДЭАЭ-целлюлозой (“GE Healthcare”, Швеция) и целевой белок гель-хроматографировали на колонке (2.0 × 30 см) с сефадексом G-200 (“GE Healthcare”, Швеция) по методике, описанной в работе [3].
Активность фермента измеряли на спектрофотометре (“ЛОМО СФ-56”, Россия) по скорости окисления НАДН при 340 нм. Реакционная среда содержала 2 мл 50 мМ трис-HCl-буфера, рН 7.4, 0.06 мМ НАДН и 1 мМ пирувата натрия. Реакцию запускали добавлением пирувата натрия [8]. Активность ЛДГ в прямой реакции измеряли в 50 мМ трис-HCl-буфере, рН 7.4, содержавшем 0.5 мМ НАД+ и 25 мМ лактата натрия. За единицу ферментативной активности принимали количество фермента, которое в течение 1 мин при 25°C образовывало (прямая реакция) или превращало (обратная реакция) 1 мкмоль НАДН.
Молекулярную массу белка определяли методом гель-фильтрации на колонке с сефадексом G-200, для калибровки которого был использован Dextran blue (2000 кДа). Для расчета использовали формулу
Молекулярную массу субъединиц оценивали методом электрофореза в 12%-ном ПААГ в присутствии ДДС-Na. В качестве белков-маркеров молекулярной массы использовали набор стандартных белков (кДа): b-галактозидаза (116.0), БСА (66.2), овальбумин (45.0), ЛДГ (35.0), REase Bspl98 (25.0), b-лактоглобулин (18.4) и лизоцим (14.4). Гели окрашивали нитратом серебра по методике [9].
Электрофорез ЛДГ проводили в 8%-ном ПААГ по методу Девиса в не денатурирующих условиях [10]. Для окрашивания гелей применяли нитрат серебра [9], для специфического определения фермента – тетразолиевый метод [11]. Определение белка проводили по методу Лоури.
Влияние рН на скорость ферментативной реакции изучали в 50 мМ трис-HCl-буфере, рН 5.0–10.0 [5].
Кинетические константы прямой и обратной реакций, катализируемых ЛДГ из листьев гороха, были определены методом Лайнуивера–Берка. Каталитические константы Kм, Vmax и Еакт для субстратов пируват и L-лактат определяли в стандартной реакционной смеси при рН 7.5 и 25°С. Концентрацию субстратов варьировали от 0 до 60.0 мМ, а концентрации других компонентов поддерживали постоянными [1].
Влияние температуры на скорость ферментативных реакций ЛДГ изучали в диапазоне температур реакционной смеси от 15 до 60°С.
Эксперименты проводили в 4–6 биологических повторностях, а аналитические определения – в трех. В табл. и на рис. приводятся результаты типичных опытов, каждое значение которых является средним арифметическим трех определений. Для расчета их достоверности использовали метод вариационной статистики с помощью критерия Стьюдента. Обсуждаются статистически достоверные различия при р ≤ 0.05 [12]. Для построения графиков использовали данные, обработанные с помощью программ линейной и параболической аппроксимации.
РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ
Было установлено, что в листьях гороха, корни которого инкубированы в условиях недостатка кислорода, индуцировалась лактатдегидрогеназная активность. Максимальная активность ЛДГ была обнаружена после 2 сут их инкубирования (рис. 1), при этом уровень активности фермента увеличивался в 10–11 раз по сравнению с контрольными растениями. Для получения ЛДГ в высокоочищенном состоянии использовали листья гороха, инкубированные в условиях дефицита кислорода в течение 2 сут. Результаты очистки ЛДГ из листьев гороха приведены в табл. 1.
Таблица 1.
Стадия очистки | Общий объем, мл | Общая активность, Е | Белок, мг | Удельная активность, Е/мг |
Степень очистки |
Выход, % |
---|---|---|---|---|---|---|
Супернатант | 21.0 | 87.5 ± 2.6 | 211.7 ± 6.4 | 0.41 ± 0.01 | 1.0 | 100 |
Фракционирование сульфатом аммония (35–65%) |
5.0 | 85.9 ± 2.6 | 56.1 ± 1.7 | 1.54 ± 0.05 | 3.7 | 98.2 |
Гель-фильтрация через сефадекс G-25 | 2.5 | 72.5 ± 2.2 | 29.6 ± 1.0 | 2.45 ± 0.07 | 5.9 | 82.9 |
Ионообменная хроматография на ДЭАЭ-целлюлоза | 3.0 | 28.1 ± 1.0 | 2.16 ± 0.07 | 13.0 ± 0.4 | 31.5 | 32.1 |
Гель-хроматография на сефадексе G-200 | 2.5 | 23.4 ± 0.7 | 0.56 ± 0.01 | 41.9 ± 1.3 | 101.3 | 26.8 |
В результате многостадийной очистки был получен электрофоретически гомогенный фермент с высокой удельной активностью (41.9 Е/мг белка) и выходом (26.8%). При ионообменной хроматографии на ДЭАЭ-целлюлоза максимальное количество лактатдегидрогеназной активности было десорбировано с носителя при элюции 350–500 мМ NaCl. При электрофорезе в ПААГ был обнаружен один белковый компонент с Rf – 0.38, который окрашивался нитратом серебра (рис. 2). Этот компонент взаимодействовал с тетразолиевым синим, используемым для специфического определения активности ЛДГ (рис. 2). Таким образом, полученные результаты свидетельствовали о том, что очищенный белок ЛДГ был электрофоретически гомогенен и обладал лактатдегидрогеназной активностью.
Сравнение значений молекулярных масс нативной ЛДГ, полученной гель-хроматографией на сефадексе G-200, и фрагментов ЛДГ, определенных методом электрофореза в присутствии ДДС-Na, (рис. 3) позволило предположить, что молекула фермента обладала четвертичной структурой. Поскольку молекулярная масса его нативной молекулы составляла 148 кДа, а молекулярная масса одной субъединицы 37.1 кДа, то можно было допустить, что молекула ЛДГ из гороха представляла собой тетрамер.
Были установлены каталитические характеристики очищенного фермента. Значение константы Михаэлиса по пирувату составило 15 мкМ, что свидетельствовало о его высоком сродстве к субстрату (рис. 4). Низкая величина Kм ЛДГ при использовании пирувата могла свидетельствовать о высокой скорости окисления гликолитического НАДН [13].
Известно что, величина Kм ЛДГ из томата при использовании в качестве субстрата пирувата составляет 200 мкМ [14], а фермента, экстрагированного из мышц кролика – 48 мкМ [15]. Величина Kм при взаимодействии ЛДГ из листьев гороха с НАДН составила 71 мкМ (рис. 4), что свидетельствовало о ее достаточно высоком сродстве к данному коферменту. При этом показано, что значение этой константы колеблется от 8 до 77 мкМ для ЛДГ из мышц кроликов и из картофеля соответственно [5, 15, 16].
Для субстратов обратной реакции значения Kм выделенной ЛДГ оказались значительно выше, показывая меньшее сродство фермента к лактату и НАД+. Так, значение Kм по лактату составило 600 мкМ, а по НАД+ – 1.17 мМ (рис. 4). Аналогичные результаты изменения сродства ЛДГ к субстратам обратной реакции были получены и для ферментов из других источников. Так, значения Kм по лактату для ЛДГ из мышц кролика и картофеля составили 553–853 мкМ [15] и 11 мМ [5] соответственно, а для НАД+ – от 0.2 мМ для фермента из картофеля до 3.2 мМ ‒ из печени крыс [5, 16].
О возможном сдвиге реакции, катализируемой очищенной ЛДГ из листьев гороха в сторону утилизации лактата, свидетельствовало низкое значение константы ингибирования субстратом – 1.15 мМ (рис. 5).
Была изучена термостабильность выделенной ЛДГ в интервале от 15 до 60°C. Температурный оптимум действия фермента при восстановлении пирувата составил 40°С, а при окислении лактата – 45°С (рис. 6). Это согласовывалось с температурными оптимумами ЛДГ из разных организмов, которые, как правило, находятся в пределах 30–60°С [6, 17]. Однако было установлено, что ЛДГ из растений (томат и картофель) обладают максимальной активностью около 40°С [6, 18].
На основе полученных данных были построены графики Аррениуса для реакций восстановления пирувата и окисления лактата (рис. 7), позволившие рассчитать значения энергии активации (Еакт) для переходного состояния фермент-субстратного комплекса. Графики Аррениуса для ЛДГ из листьев гороха описывались прямыми линиями, что свидетельствовало о том, что молекула фермента обладала одним конформационным состоянием [19]. Вычисленные значения энергии активации выделенной ЛДГ составили для прямой и обратной реакций 4.7 и 5.3 кДж/моль соответственно. Следует отметить, что эти значения варьируют у ферментов, выделенных из различных организмов. Так, у растений ячменя ЛДГ характеризуется энергией активации, равной 11 кДж/моль [5], у креветки и трески 44.8 [16] и 55 кДж/моль [20] соответственно.
Изучение влияния концентрации ионов водорода на активность выделенной ЛДГ показало, что оптимальное значение рН для протекания прямой реакции составляло 7.5 и для обратной – 8.8 (рис. 8). По данным работ [21, 22] при рН 7.0 равновесие реакции смещено в сторону образования лактата, а в щелочной среде in vivo реакция осуществляется в обратном направлении. По мере изменения рН ионизация групп, как активного центра фермента, так и субстрата может изменяться, что влияет на скорость связывания субстрата с активным центром. ЛДГ у большинства организмов проявляет максимальную активность при значениях рН, близких к нейтральным [15, 23, 24].
При использовании гомогенного препарата ЛДГ важное значение приобретает разработка способа сохранения его активности. Было установлено, что очищенная ЛДГ полностью сохраняла стабильность при хранении в морозильной камере при –74°С в течение 6 мес.
Таким образом, с помощью многостадийной очистки из листьев гороха, корни которого инкубировались в условиях недостатка кислорода, была получена электрофоретически гомогенная ЛДГ. Были изучены физико-химические и каталитические свойства фермента. Установлено, что его молекула представляла собой гомотетрамер, состоящий из четырех одинаковых субъединиц. Показано, что ЛДГ из листьев гороха обладала более высоким сродством к пирувату, по сравнению с лактатом, что позволяло ей активно участвовать в реокислении гликолитического НАДН. Оптимальная для работы выделенного фермента температура составляла 40°С для прямой и 45°С для обратной реакции. Обнаружено, что оптимальное значение рН для катализа восстановления пирувата – 7.5, и окисления лактата – 8.8 [1, 16]. Полученные данные открывают перспективы для изучения роли ЛДГ (совместно с гликолатоксидазой, подобной L-лактат-цитохром с-оксидоредуктазе дрожжей) в адаптивной реакции клеточного метаболизма к гипоксическим условиям, возникающим в корне при затоплении [1].
Работа выполнена при финансовой поддержке гранта Российского фонда фундаментальных исследований (№ 17-04-01039).
Список литературы
Engqvist M.K.M., Schmitz J., Gertzmann A., Florian A., Jaspert N., Arif M., Balazadeh S., Mueller-Roeber B., Fernie A.R., Maurino V.G. // Plant Physiol. 2015. V. 169. № 2. P. 1042–1061.
Davies D.D., Grego S., Kenworthy P. // Planta. 1974. V. 118. № 4. P. 297–310.
Hoffman N.E., Hanson A.D. // Plant Physiol. 1986. V. 82. № 3. P. 664–670.
Good A.G., Crosby W.L. // Plant Physiol. 1989. V. 90. № 3. P. 860–866.
Mulcahy P., O’Carra P. // Phytochemistry. 1997. V. 45. № 5. P. 889−896.
Rivoal J., Richard B., Pradet A. // Plant Physiol. 1991. V. 95. № 3. P. 682−686.
Jain V., Singla N.K., Jain S., Gupta K. // Physiol. Mol. Biol. Plants. 2010. V. 16. № 3. P. 241–247.
Setsuko K., Takahiro M., Hiroshi Y. // PLos One. 2013. V. 8. № 6. URL: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC3683008.
Shevchenko A., Wilm M., Vorm O. // Anal. Chem. 1996. V. 68. №. 5. P. 850–858.
Davis B.J., Ornstein L. // Ann. N.Y. Acad. Sci. 1964. V. 121. № 2. P. 404–427.
Fieldes M.A. // Electrophoresis. 1992. V. 13. № 1–2. P. 82–86.
Лакин Г.Ф. Биометрия. М.: Высшая школа, 1990. 352 с.
Zheng Y., Si X., He Q., Jin S., Hong J. // Essays Biochem. 2008. 2015. V. 59. P. 1−41. https://www.ncbi. nlm.nih.gov/pubmed/26504249.
Davies D.D., Davies S. // Biochem. J. 1972. V. 129. № 2. P. 831–839.
Kohashi M., Kasuya Y., Watanabe T. // Biosci., Biotechnol. Biochem. 1996. V. 60. № 2. P. 284–287.
Fregoso-Peñuñuri A.A., Valenzuela-Soto E.M., Figueroa-Soto C.G., Peregrino-Uriarte A.B., Ochoa-Valdéz M., Leyva-Carrillo L., Yepiz-Plascencia G. // Protein Expr Purif. 2017. V. 137. P. 20–25. URL: https://www.ncbi. nlm.nih.gov/pubmed/28625911.
Xia J.-H., Roberts J.K.M. // Plant Physiol. 1994. V. 105. № 2. P. 651−657.
Rivoal J., Hanson A.D. // Plant Physiol. 1994. V. 106. № 3. P. 1179−1185.
Блюменфельд Л.А. Решаемые н нерешаемые проблемы онкологической физики. М.: Едиториал УРСС, 2002. 160 с.
Zakhartsev M.V., Pörtner H.O., Blust R. // Anal. Biochem. 2004. V. 330. № 1. P. 10–20.
Бepecтoвcкaя B.C. // Terra Medica. 2008. № 1. C. 17.
Артюхов В.Г., Наквасина М.А. Биологические мембраны: структурная организация, функции, модификация физико-химическими агентами. Воронеж: ВГУ, 2000. 296 с.
Sweetlove L.J., Dunford R., Ratcliffe R.G., Kruger N.J. // Plant Cell Environ. 2000. V. 23. № 8. P. 873–881.
Xia J.-H., Saglio M. // Plant Physiol. 1992. V. 100. № 1. P. 40−46.
Дополнительные материалы отсутствуют.
Инструменты
Прикладная биохимия и микробиология