Высокомолекулярные соединения (серия Б), 2023, T. 65, № 2, стр. 117-121

СОПОЛИМЕРЫ СТИРОЛСУЛЬФОНАТА НАТРИЯ И 2-ДЕОКСИ-2-МЕТАКРИЛАМИДО-D-ГЛЮКОЗЫ С ПРОТИВОВИРУСНОЙ АКТИВНОСТЬЮ

Е. Ф. Панарин a, О. Н. Журавская a*, А. А. Штро b

a Институт высокомолекулярных соединений Российской академии наук
199004 Санкт-Петербург, Большой пр., 31, Россия

b Научно-исследовательский институт гриппа им. А.А. Смородинцева
197376 Санкт-Петербург, ул. Профессора Попова, 15/17, Россия

* E-mail: efra99@mail.ru

Поступила в редакцию 15.11.2022
После доработки 01.12.2022
Принята к публикации 29.12.2022

Полный текст (PDF)

Аннотация

Исследована радикальная сополимеризация в воде стиролсульфоната натрия с винилсахаридом 2-деокси-2-метакриламидо-D-глюкозой. Определены константы относительной активности, которые составили для стиролсульфоната натрия r1 = 1.58 ± 0.05, для 2-деокси-2-метакриламидо-D-глюкозы r2 = 0.18 ± 0.01. Синтезированы водорастворимые сополимеры разного состава с варьируемой молекулярной массой, обладающие высокой противовирусной активностью.

Респираторные вирусные инфекции остаются важной проблемой здравоохранения, несмотря на значительные достижения вакцинотерапии. Появление устойчивых к вакцинам штаммов происходит очень быстро. Кроме того, транспортировка и хранение вакцин требует соблюдения жесткого температурного режима. В условиях сезонных респираторных вирусных инфекций особенно актуальна потребность в новых эффективных средствах противовирусной химиотерапии. Решение этой задачи заключается в поиске и разработке новых низкотоксичных противовирусных средств широкого спектра действия. Среди перспективного класса противовирусных веществ особый интерес представляют высокомолекулярные соединения. Еще в середине ХХ века было найдено, что некоторые водорастворимые синтетические полимеры обладают противовирусной активностью: анионные полиэлектролиты, полиакриловая и полиметакриловая кислоты, сополимеры малеинового ангидрида, полимерные производные п-аминосалициловой кислоты, полимеры, содержащие сульфо- и фосфатные группы [17]. Высокую противовирусную активность демонстрируют и природные полимеры – сульфаты и фосфаты полисахаридов [8, 9]. Их активность обусловлена способностью блокировать взаимодействие вирусов с клеткой “хозяина”, индуцировать выработку организмом интерферона, активировать макрофаги и стимулировать выработку неспецифической резистентности организма к внешним инфекциям. Среди большого числа различных полианионов наиболее подробно изучен полистиролсульфонат [9, 10], действующий на респираторные вирусы. Он особенно активен как анти-ВИЧ агент, обладает широким спектром действия против заболеваний, передающихся половым путем. Модификация полистиролсульфоната путем введения в его структуру звеньев иного строения представляет интерес с целью установления влияния химического строения сополимера на противовирусную активность и поиска новых полимеров с улучшенным спектром действия и более высокой активностью.

Цель настоящей работы заключалась в модификации полистиролсульфоната путем сополимеризации стиролсульфоната натрия (М1) с нейтральным гидрофильным мономером 2-деокси-2-метакриламидо-D-глюкозой (М2), синтезе новых сополимеров различного состава и варьируемой молекулярной массой, а также исследовании их противовирусной активности и цитотоксичности.

В работе использовали стиролсульфонат натрия (CC-Na) – фирмы “Aldrich” (Германия). Инициатор 2.2-азо-бис-метилпропионамидиндигидрохлорид (МПХ) фирмы “Aldrich” (Германия).

Мономер 2-деокси-2-метакриламидо-D-глюкоза (МАГ) получали по известному методу Кляйна [11] ацилированием глюкозамина солянокислого метакрилоилхлоридом в присутствии триэтиламина. После его перекристаллизации Тпл = 197–198°С, что соответствует литературным данным.

Сополимеры CC-Na–МАГ с разным мольным соотношением и молекулярной массой синтезировали свободнорадикальной полимеризацией в воде, применяя водорастворимый инициатор МПХ, в атмосфере аргона и запаянных ампулах при температуре 60°С в течение 1 суток. Сополимеры очищали от низкомолекулярных компонентов диализом против воды с использованием полупроницаемой мембраны фирмы “Биолот” (предел пропускания 1 кДа) и выделяли путем лиофильной сушки. Условия сополимеризации и характеристики полученных сополимеров CC-Na–МАГ представлены в табл. 1.

Таблица 1.

Выход и ММ сополимеров CC-Na (растворитель вода, [М1] + [М2] = 20 мас. %, МПХ – 3 мас. %, Т = 60°С, продолжительность 24 ч)

Содержание МАГ в исходной смеси, мол. % Выход, мас. % Содержание звеньев М2 в сополимере, мол. % [η]25 в 0.2 NaCl, дл/г М × 10–3
10 61 23 1.45 850
20 66 29 1.25 690
30 68 34 1.0 490
50 88 51 1.10 570
0* 90 0.63 255

* Гомополимер ПCC-Na синтезирован методом радикальной полимеризации в ДМФА в присутствии 1 мас. % ДАК.

Характеристическую вязкость определяли при 25°С в 0.2 М NaCl на вискозиметре Уббелоде. Диапазон молекулярной массы сополимеров находили по уравнению Марка–Куна–Хаувинка для полистиролсульфоната натрия (ПСС-Na) в 0.2 М NaCl при 25°С: [η] = 1.17 × 10–2 × М0.69 ± 0.06 см3/г [12].

Для оценки относительной активности СС-Na и МАГ сополиметизацию проводили до степени превращения 10 мас. % при исходном мольном соотношении сомономеров от 90 : 10 до 10 : 90. При вычислении относительной активности сомономеров использовали математическую обработку экспериментальных данных с помощью метода Файнемана–Росса [13]. На рис. 1 представлена зависимость состава сополимеров СС-Na и МАГ от состава исходной смеси сомономеров. Для СС-Na значение r1 составило 1.58 ± 0.05, для МАГ величина r2 = 0.18 ± 0.01. Значения r1 и r указывают на более высокую реакционную способность СС-Na. Полученые сополимеры обогащены звеньями СС-Na.

Рис. 1.

Диаграмма составов сополимеризации СС-Na–МАГ. m2 – мольная доля МАГ в сополимере, М2 – мольная доля МАГ в смеси мономеров.

Состав сополимеров определяли с помощью УФ-спектроскопии при длине волны 260 нм на приборе “SHIMADZU UV-1280”. ИК-спектры регистрировали на спектрометре фирмы “SHIMADZU” “IRAFFINITY-1S” в таблетках KBr (рис. 2). В спектрах сополимеров ССNa–МАГ имеются полосы, характерные для обоих типов звеньев. О наличии звеньев СС-Na судили по поглощению при ~1450–1580 см–1, соответствующему бензольному кольцу. В спектрах сополимеров присутствуют полосы поглощения, относящиеся к звеньям S=О (1050–1200 см–1). Звеньям МАГ соответствуют полосы колебаний групп CH3- и CH2- при 2900 и 1550 см–1. Имеются также полосы Амид I (1650 см–1) и Амид II (1524 см–1); колебаниям пиранозного кольца отвечает полоса 1000 см–1.

Рис. 2.

ИК-спектр сополимера СС-Na–МАГ состава 49 : 51 мол. %.

Строение сополимеров подтверждали дополнительно методом спектроскопии ЯМР 1Н (400 МГц, D2O). В спектрах сополимеров наблюдаются сигналы протонов гликозильного кольца звеньев МАГ (δН = 0.9–2.0, 3.3–3.8, 4.6–5.2 м.д.), а также сигнал протонов бензольного кольца δН = = 7.4 м.д.

Для определения цитотоксичности и противовирусной активности брали клеточную культуру НЕр-2, эпидермоидную карциному гортани человека, коллекции клеточных культур ФГБУ “НИИ гриппа им. А.А. Смородинцева”. В работе использовали респираторно-синцитиальный вирус человека штамм А2, полученный из лаборатории биотехнологии диагностических препаратов, далее накопленный на культуре клеток HEp-2, его хранили при температуре –80°С. Показатель цитотоксичности (ЦТД50) полимеров оценивали по жизнеспособности клеток при помощи микротетразолиевого теста [14]. Противовирусную активность определяли методом иммуноферментного анализа (ИФА). Готовили серию трехкратных разведений полимеров [15]. Критерием оценки противовирусной активности является статистически значимое снижение титра вируса в клетках при применениии полимера по сравнению с контролем. На основании этих данных производили расчет ЭД50. Чтобы оценить перспективность применения сополимеров, в качестве противовирусного средства использовали такой показатель, как химиотерапевтический индекс, равный отношению значений ЦТД50 к ЭД50. Вещества, имеющие химиотерапевтический индекс более 8, считались перспективными.

Из представленной табл. 2 следует, что гомополимер CC-Na и все синтезированные сополимеры проявляют высокую противовирусную активность, их цитотоксичность и активность зависят от состава сополимера и понижаются при повышении содержания звеньев винилсахарида. Сополимеры с составом CC-Na–МАГ, равным 71–29 и 66–34 мол. %, имеющие наиболее высокий химиотерапевтический индекс по сравнению с гомополимером, представляют интерес для дальнейшего углубленного изучения.

Таблица 2.

Показатели цитотоксичности (ЦТД50) и противовирусной активности (ЭД50) синтезированных сополимеров СС-Na–МАГ

Содержание МАГ в исходной смеси, мол. % М × 10–3 ЦТД50, мкг/мл ЭД50, мкг/мл Химиотерапевти-ческий индекс
23 850 37.3 1.0 39
29 690 35.6 0.3 137
34 490 90.5 1.1 82
51 570 110 5.7 19
0 255 163 3.5 47

Таким образом, в работе исследована радикальная сополимеризация стиролсульфоната натрия с метакриламидоглюкозой в воде, определены константы относительной активности сомономеров, синтезированы сополимеры разного состава с варьируемой молекулярной массой. Установлена их высокая противовирусная активность в отношении респираторного-синцитиального вируса человека.

Авторы выражают благодарность В.В. Глебенковой, принимавшей участие в экспериментальной части работы.

Работа выполнена по госзаданию, химическая часть – регистрационный номер проекта 122012100171-8, биологические эксперименты – регистрационный номер проекта НИОКТР в ЕГИСУ НИОКТР 121051900142-0 “Генетическая и антигенная вариабельность современных штаммов респираторно-синцитиальных вирусов (РСВ), циркулирующих на территории Российской Федерации”.

Список литературы

  1. Regelson W.U. // Adv. Chemotherapy. 1968. V. 3. P. 303.

  2. Зейтленок Н.А., Вильнер Л.М., Трухманов Л.Б., Кропачев В.А., Родин И.М., Маркелов Т.М., Гольдфарб М.М. // Вопросы иммунологии. 1968. № 4. С. 401.

  3. Ершов Д.И., Виноградов И.А., Козловский М.М., Пендарский В.А., Стоцкая Л.Л. // Полимеры медицинского назначения. М.: ИНХС, 1988. С. 11.

  4. Абдуходжаев Т.С., Кропачев В.А., Трухманова Л.Б., Вильнер Л.М. // Физиологически активные полимерные вещества. Ташкент. Изд-во ТашГУ, 1976. С. 170.

  5. De Clerg E. // Collect. Czech. Chem. Commun. 1998. V. 63. P. 450.

  6. Schandck F., Riber C.F., Rocker A. // Adv. Healthcare Mater. 2017. V. 6. № 23. P. 1700748.

  7. Зарубаев В.В., Бучков Е.В., Назарова О.В., Золотова Ю.И., Панарин Е.Ф. // Докл. биохим. биофиз. 2022. Т. 506. С. 227.

  8. Jabeen M., Dutot M., Fagon R., Verrier B., Monge C. // Pharmaceutics. 2021. V. 13. № 5. P. 733.

  9. Anderson A., Feathergill K., Diao X., Cooper M., Kirkpatrick R., Spear P., Waller D., Chany C., Doncel G., Herold B., Zaneveld L. // J. Andrology. 2000. V. 21. № 6. P. 862.

  10. Контаров Н.А., Ермакова А.А., Гребенкина Н.С., Юминова Н.В., Зверев В.В. // Вопр. вирусологии. 2015. Т. 60. № 4. С. 5.

  11. Klein J., Herzog D. // Makromol. Chem. 1987. V. 188. № 6. P. 1217.

  12. Pavlov G.M., Zaitseva I.I., Gubarev A.S., Gavrilova I.I., Panarin E.F. // Macromol. Chem. Polym. Mater. 2006. V. 79. № 9. P. 1490.

  13. Fineman M., Ross S.D. // J. Polym. Sci. 1950. V. 5. № 2. P.259.

  14. Niks M., Otto M. // J. Immunol. Methods. 1990. V. 130. P. 149.

  15. Reed L.J., Muench H. // J. Am. Hygiene. 1983. V. 27. P. 493.

Дополнительные материалы отсутствуют.